В госпиталях, в артелях инвалидов
Свободной территории страны
Солдаты всех мастей, родов и видов
Встречали окончание войны.

Второй этаж…
Беззвучный крик:
«Держись!»
Я подымаюсь в стынущее небо,

За что солдаты проливали кровь?
В боях за Русь Святую в поле бранном…
Они все умирали за любовь,
За верность получали свои раны…

Бомбили Рославль, Брянск взрывали.
Моя деревня не спала.
Над ней метались и кричали
Пернатых чёрные крыла.

Сегодня снег искрист и колок.
Над баней – седенький дымок.
Сюда выпаривать осколок
Придёт знакомый мой дедок.

О, Родина! Как это странно,
Что в Александровском саду
Его могила безымянна
И – у народа на виду.

Эх, дороги…
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.

Пришёл с простреленной рукой,
Но слава ветру, что живой.
От ветра дрогнула рука,
Прицел нарушив у врага.

Батальоны безымянных солдат
На высотах безымянных лежат.
Может, здесь, где древний тополь шумит,
Тоже воин безымянный лежит.

Есть в памяти рубцы и шрамы,
Незаживающие раны.
Не любит тишину взрывник:
Он к взрывам на войне привык.

В мае русские солдаты
Взяли с боем перевал
И на склонах гор, в Карпатах
Свой устроили привал.

В те дни у лавки угольной,
У хлебного ларька,
Где очередь сутулило
От злого сквозняка

Она пришла перед рассветом,
ещё пропахшая войной,
в шинель солдатскую одета,
с нехитрой кладью за спиной.

Поседевшие, огрубевшие,
уцелевшие в дни войны,
ничего забыть не сумевшие –
это мы с тобой, это мы.

Ты говоришь – ровесники мы.
Ты прав. Но, понимаешь,
Мне часто снятся бомбёжек дымы,
Ты их, к счастью, не знаешь.