ОКНО
Поэзия во всём. Не так ли?
И написать хочу я капли
и дымку давнего дождя,
и дом в Останкине, где я...
Как холодно на перекрёстках!
В подъезде дуют сквозняки,
в пролёты сыплется извёстка,
в пролёты жизни и реки
Москвы
у станции Пески.
Там липы ходят с барабаном,
тревожат пионерский сон.
Над геральдическим бараном
кумач на мачту вознесён.
В прохладной церковке – обеды,
послевоенные супы
и дети тихие Победы,
перловой едоки крупы.
От металлической тарелки
дрожит на своде слабый блик,
где, проступая сквозь побелки,
апостольский склонился лик.
Что мне рассказывал апостол
среди акаций и оград?
Сейчас припомнить всё непросто –
про жизнь и смерть, и Сталинград.
Он словно бы сходил со свода,
в побелке, а скорей в пыли,
ждал терпеливо и поодаль
держал в культяшках костыли.
И очень медленно, достойно
ел принесённый мною хлеб,
и на реку глядел покойно,
как на течение судеб.