Венкам железным не зацвесть.
Не пахнут восковые розы.
И не роса на травмах здесь.
А – слёзы...
Здесь, в русском поле, средь лесов забытом,
Хранящем горечь бедственных годин,
Вмерзаю в эхо отгремевшей битвы,
Не зная войн, доживший до седин.
Пусты траншеи. Не дымят воронки.
Темна и молчалива высота…
На тех, кто здесь полёг, нет похоронки.
Ни обелиска в поле, ни креста!..
Хранит свинец берёзы ствол корявый.
Травой железной – гильзы у корней…
И там и тут, гляди
(о Боже правый!):
Глухая скорбь белеющих костей…
И меркнет свет над этим горьким полем.
И жёсткий стыд колотит по щекам.
Живые! Вы произошли от боли.
Как можно жить, когда не больно вам?!
И нет покоя, нет – под этим небом.
И тишина звенит – разбитый сном…
Предавший память – кто бы это ни был! –
Не человек в отечестве своём!