Я не был в бою,
А было их сколько!
Но в память мою
Вонзились осколки...

Она при встрече людям говорила:
– Какие ж были у меня дела…
Я никогда в разведку не ходила
И самолёты в небо не вела.

Это всё час назад называлось домом.
Я стою средь камней и ворочаю ломом.
Там живые нас ждут, им нельзя не дождаться.
Там в завале родные, друзья, ленинградцы.

Склонилася туча над речкою синей,
Донецкая в небо уперлась дорога.
«Куда поспешаешь, расхристанный сын мой?
Зайди к старику, посидим у порога.

Есть я, есть ты в зелёном кимоно,
И телевизор смотрит диким глазом...
Я не люблю военное кино –
В нём всё не так, как в дедовских рассказах.

И в День Победы, нежный и туманный,
Когда заря, как зарево, красна,
Вдовою у могилы безымянной
Хлопочет запоздалая весна.

Я выйду сегодня на улицу –
Услышу весеннюю звень.
Пусть солнышко ласково жмурится
В такой замечательный день.

Ищу могилу своего отца.
Читаю имена на обелисках
подолгу от начала до конца –
и не встречаю ни в одном из списков.

Товарищ мой, отец мой молодой!
Мне кажется, в другом каком-то веке
Была машина марки «студебеккер»
И год послевоенный, золотой.

Ослабла память? Быть того не может!
И мне ли друга нынче не узнать?
Но всё ж скажи, скажи, товарищ, всё же,
Какой пришлось нам город штурмовать?

Взрыв. И наземь. навзничь. Руки врозь. И
Он привстал на колено, губы грызя.
И размазал по лицу не слёзы,
А вытекшие глаза.

Облака плывут над Бугом,
Плещут волны в берега.
И следим мы друг за другом –
Два смертельные врага.

– Вернешься – ты будешь героем,
ты будешь бессмертен, иди! –
И стало тревожно, не скрою
что-то кольнуло в груди

Была Победа ветром, маем,
Травой и запахом земли.
В цехах мы двери открывали,
Рекой по улицам текли.

В былые мирные года
Под тихий шум ветвей
Текла здесь чистая вода
Среди нагих камней.