Зима, зима, метелей кутерьма,
Не разойтись вдвоём на узких тропах.
Дома – в боярских шапках терема,
По пояс утонувшие в сугробах.

Меняя взгляды ежегодно,
теряй связующую нить,
суди, ряди о чём угодно…
Но прошлого не изменить.

Живые славят походы в веках…
И мерзлый хлеб, и товарный вагон –
Романтикой будет все, а пока
Шестые сутки идет эшелон.

Из какого мы времени родом
И какою бедой рождены –
Пацаны сорок пятого года,
Недородные дети войны?

Я родился для песен в непесенный полдень России.
Тяжело дозревали намокшие в ливень хлеба.
И крестьянские вдовы в несжатых полях голосили
и ссыпали зерно в непроветренные погреба.

Участникам боев под Москвой
Солдаты, солдаты,
Вы помните наши пути,
Где шли мы когда-то?..

Мне от тебя ничего не надо.
Ты существуешь – уже награда.
В хрупкой скорлупке воображенья
Вижу земли моей напряженье.

На полотне на миг короткий
Война нежданно ожила…
Шла шляхом маршевая рота,
К передовой не в ногу шла.

В экипажах новые лица.
Мой товарищ сегодня сгорел.
Мир все чаще и чаще снится
Тем, кто чудом еще уцелел.

От боли скрочившись, деревья
Со стоном падали ничком.
Земля ходила ходуном,
И слизывал огонь деревню.

Где же, где та телега,
Что спасла мою быль?
Зимы ль скрыли под снегом,
Вся ль рассыпалась в пыль?..

С экрана в зал вползали танки.
Но кроме этих кинолент
Я в детстве знал одну – про танкер
С высоким именем «Дербент».

От ветра яблони знобило,
И дождь нахлёстывал всерьёз.
Но сколько ж в день тот майский было
И бабьей радости, и слёз!

Обтянутый кожей ослиной,
Фашистский гудел барабан.
– Пройти по Сибири лавиной! –
Приказ был дивизиям дан.

Треугольник почты полевой,
Что принес ты матери сегодня?
Фотографию сынка… Живой!
Похудел, видать, на фронте взводный.