Тишина… Часовые застыли.
Ели в круге почётных постов.
Тесно воинам в братской могиле
Без тесовых гробов и крестов.

Давно ты не видел подружку,
Дорогу к знакомым местам.
Налей же в железную кружку
Свои боевые сто грамм.

У монумента Славы тишина.
И облака плывут тревожно, низко.
Как тридцать с лишним тысяч обелисков
Горят на строгих стелах имена.

Осколки шлепаются в воду,
вокруг меня кипит вода,
а я иду по пояс, бродом,
разматываю провода.

Солдату дорог чуткий сон,
Смежающий глаза,
Когда окрасит небосклон
Рассвета бирюза

Я помню, нас готовили к параду
И дух в нас поднимали боевой.
А мы параду сами были рады
И шаг тренировали строевой.

О них ещё думают как о живых
Печальные матери в дальней Сибири,
Но спят они крепко средь сосен густых
В суглинке тяжёлом у Свири.

Пройду ли сквозь стон лазаретный,
Пригнусь ли под пулями я,
С мечтой не расстанусь заветной,
Что будет Победа моя…

Не нужна, не нужна мне вычурность.
…Проклинаю свой первый стих,
Где не в силах два слова вычеркнуть
И не в силах оставить их.

На поле бранном пали мужики.
От мужиков остались пиджаки.
Их вдовы на еду не променяли,
Хозяев новых к ним не примеряли.

Немало их на сопках и в долинах,
камней, что всем и каждому видны, –
их ставят, по обычаям старинным,
солдатам, не вернувшимся с войны.

Эхо лaй разнесло по тоням*,
Пули свистнули им вдогон.
Но осталась ни с чем погоня,
Оборвав сумасшедший гон.

В то утро,
Когда соловьиные трели
Фашистскими бомбами
Взорваны были...

Грохот пушек полдня не тревожит,
Только мы тот грохот не забыли:
Пусть стоит сегодня день погожий
Над землей, дающей изобилье.

Война.
Треугольники писем:
Радость… Горе…
Надежда…