Я плачу в темноте кинематографа,
Я – камень, слез не знающий давно.
И хорошо – платка не видно мокрого,
И старое лицо притемнено.

О мертвых мы поговорим потом.
Смерть на войне обычна и сурова.
И все-таки мы воздух ловим ртом
При гибели товарищей. Ни слова

Когда мы собирались по малину,
То тётка нас напутствовала вслед:
Смотрите, не нарвитесь там на мину,
Они ещё встречаются нет-нет…

Идут ветераны последней,
Последней войны мировой,
Оставив потомкам в наследье
И мир, и победный покой.

Прошли года, но я забыть не смог
Тот год, когда в боях нам было жарко,
Как с нами шла в седой пыли дорог
Бесстрашная девчонка – санитарка.

Весенние дни рождения,
Сиренью вскипающий сад.
Ровесникам освобождения
Сегодня уже пятьдесят.

Деревня лет военных,
Хромает мужичок.
Глядит он дерзновенно,
Для баб он нынче – бог.

Эх, дороги…
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.

Мы шли оврагом тесным и глухим,
Где затхлостью и прелью отдавало.
Враг мог укрыться за кустом любым,
Чтобы на нас обрушиться обвалом.

Мне снилось, будто шел солдат с войны,
Он шел из окруженья. Был он ранен,
И может, потому он был так странен
И были так глаза его грустны.

Вы, погоны,
Вы зелёны,
Беспросветные мои.
А над вами, над зелёными,

Она при встрече людям говорила:
– Какие ж были у меня дела…
Я никогда в разведку не ходила
И самолёты в небо не вела.

Зарастает чистый сад,
лето дразнит.
А года летят назад,
словно в праздник.

Посетители,
У ветхого забора
Оставив «Жигули»,
Не заглушив мотора,
На кладбище прошли.

Дорога – пыльная река,
Струится вверх и вниз…
С собою, на КП полка,
Подвез меня штабист.