Ну вот и всё, друзья! Окопы
Нам больше с вами не нужны.
Перелопатив пол-Европы,
Россия – в логове войны.

Изба стояла как свидетель
Седой далёкой старины,
Перенесла она на свете –
Как две болезни – две войны.

Я иду на запад. Я тобою
Назван солнцем! Так зачем рыдать?
Словно солнце, утренней порою
На восток я возвращусь опять.

Ты себя не терзай и не мучай
В дальнем южном дому тыловом, –
Лучше прежнего, чище и лучше
Мы с тобою еще заживем!

Стоит лишь оглянуться назад,
В опалённые дали России, –
Видишь строй поредевший солдат,
Их суровые лица простые…

В войну мне выдали бесплатно
Американское пальто.
Во всей округе, вероятно,
Такого не имел никто.

Опять декабрьские шторма,
Опять авралы до утра,
И рвутся якорь-цепи,
И море, цвета буйных трав

Удар! И взмыла сталь.
Другой!.. И небо – в клочья!..
Забарабанил злобно черный град.
Смешались близь и даль.

Я с землею был связан немало лет.
Я лежал на ней. Шла война.
Но не землю я видел в те годы, нет.
Почва была видна.

У славы солдатской изнанка всегда в кровавых бинтах,
И смерть, как сестра победы, судьбой приписана к войску…
И рота штрафная, не тронув с утра приварок в котлах,
Уходит на штурм, где бьёт миномёт, как доской о доску.

Мечтаю я, как после ледохода
Пройдёт весёлый, тёплый майский дождь,
И я приду на пристань к пароходу,
С которого по трапу ты сойдёшь.

Не признает атака середины.
Сначала и до самого конца
Она – как взрыв и как порыв единый,
Враз зажигает яростью сердца.

Мне было пять лет,
И я не понимал,
Что родился в разрушенном городе
Рядом с пивнушкой.

Ноябрьский день, деревни голосят,
Собаки скалятся весёлыми клыками.
По всем дворам кололи поросят
Немецкими трофейными штыками.

Вновь весна курлычет журавлями
Фронтовой подвижной полосе.
Мы идем австрийскими полями
Вдоль прямого венского шоссе.