Земля израненная впереди…В шинели, с автоматом на грудиШагаю, прохожу за долом дол.Высоко надо мной парит орел
Читать
В экипажах новые лица.Мой товарищ сегодня сгорел.Мир все чаще и чаще снитсяТем, кто чудом еще уцелел.
С бугра, откуда-то оттуда,Где небо выбелил рассвет,Бьёт шестиствольная паскуда,С подвывом лупит – спасу нет.
Нам было всего лишь по двадцатьВеселых мальчишеских лет,Мы шли за Отчизну сражатьсяГрозовой дорогой побед.
Поезд ходко спешит из Берлина,Как звезда, поборовшая мрак.Но солдату дорогою длиннойНе уснуть, не забыться никак.
О, этот бой с утра! Какой по счету –Седьмой, двадцатый ли, сороковой?Огонь настильный* жал к земле пехоту,И ты дышал горелою травой.
Мы с отцом ходить учились.Я – впервой на ноги встав,Он – полгода пролечившисьВ полевых госпиталях.
И он подумал: «Чёрт, нелепо!» –ещё подумал он: «О, жизнь!» –под свист и вой, под грохот с неба,под чьё-то хриплое «Ло-жись!»
Всё было как вчера. Они травой немятойШагали вместе в школу по утрам…Веселые советские ребята –Хорошая, родная детвора…
Мы дождались хохота, смеха.Гром, огонь и смерть позади.Но войны тяжелое эхоВсё поет еще в нашей груди.
Когда подолгу почтальонка МаняНе навещала нашего крыльца,Мать ставила к окну: – Зови отца,Зови, сынок: «Иди домой, па-па-ня!»
Собирать винтовочные гильзыНа полях непаханой землиЯ ходил в ботинках по ленд-лизу*,И они отчаянно текли.
По спине моей, как по нотам,Дробь сыграла в один момент,Палка – двигатель нашей работы,Безобидный на вид инструмент.
С милым домом разлучённые,В горьком странствии своёмПьём мы только кипячёную,А сырой воды не пьём.
Каких только чудесна белом свете нету!Конверт о трёх углах,обычный, фронтовой…
Идем мы скрытно, без огней.Пыхтит машина, и одноТвердит как будто кто-то в ней:«Давным-давно. Давным-давно».
Я был в команде рядовым,Служил на корабле минером…К бессонным пристаням НевыПришли эсминцы и линкоры.
Нева… Горбатый мостик… Летний сад…Знакомая чугунная ограда…Стоят бойцы. Теперь они хранятЧервонную сокровищницу сада.
Пули, которые посланы мной,не возвращаются из полета,Очереди пулемета режут под корень траву.Я сплю, положив голову на синявинские болота
На берегу седого моря,На берегу красы Невы,Город мой, познавший горе,Я к садам твоим привык!
Не ленинградец я по рожденью.И все же я вправе сказать вполне,Что я ленинградец по дымным сраженьям,По первым окопным стихотвореньям,
Не сбылось мое пророчество.Зря пророчил: не сбылось.То, про что забыть мне хочется,В сердце вновь отозвалось.
Твоих побережий старинный гранитНад величавой НевоюНародная армия свято хранитЗавесою огневою.
А солдаты на фронте плакали?Вопрос сынаВ бою солдатам не до слез.Они их в сердце где-то прячут.
Звезды январские тускло мерцали,Словно потрескивая в синеве,Стыли, дымились, оледеневалиПроруби на неве.
Четыре года по команде «к бою!»Мгновенно собирался наш расчет.Спроси у нас орудие любое –Оно ответит, как сражался флот.
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан
Все стихи, 1941, Книга 3