Роса сверкала россыпью кристальной,Когда из госпиталя вышел я.Я шел домой, и запах госпитальныйУже выветривался из меня.
Читать
Для меня березка – часть России,Есть она, и будет, и была……Вот березку росы оросили,И она стоит белым-бела.
Твой портрет глядит на нас из рамы:Ясный взгляд и смуглое лицо.А давно ль ты спрашивал о маме?Вот оно, родное письмецо…
Кусок земли, он весь пропитан кровью.Почернел от дыма плотный мерзлый снег.Даже и привыкший к многословью,Здесь к молчанью привыкает человек.
В День Победы мир поёт и пляшет.А отец мой, гвардии солдат,Головой поникнув, вспомнил павших –В этот день они с ним говорят.
От боли скрочившись, деревьяСо стоном падали ничком.Земля ходила ходуном,И слизывал огонь деревню.
Был страшный бой. Снаряды рвали в клочьяВокруг села родную твердь земли.А мы с сорокапяткой на обочьеДороги пыльной глыбою вросли.
Твердил я сербского склады,Учил я сербский стих.Как сербские слова тверды,Как мало гласных в них.
Здравствуй, папка! Ты опять мне снился,Только в этот раз не на войне.Я немножко даже удивился –До чего ты прежний был во сне!
На фронт трамвай уходил...Комкала мать платок,Отец мне плечо сдавил:– Так надо. Держись, сынок!
Мы за церквушкой деревенскою,У тихой рощи на краюХороним Лельку Воскресенскую,Погибшую в ночном бою.
В Аллаха верил, почитал пророка,Старался жить, как поучал Коран,И соблюдал посты от срока к срокуМой дед трудолюбивый Рамазан.
Нередко в спорах слышу нареканья,Что настоящих бед не испытал,Что не видал сражений и страданья,Что про окопы в книжках лишь читал...
Я сижу с извечной папиросой,Над бумагой голову склоня,А отец вздохнет, посмотрит косо –Мой отец боится за меня.
Отшагав полсотни верст,Не дойдя еще до цели,Я не то чтобы замерзВ своей старенькой шинели
Впереди колоннЯ летел в боях,Я сам нащупывал цель,Я железный слон,
Снаряды грызли землю Сталинграда.Вскипала Волга. мертвый плыл паром.Горбатый, грязный, как исчадье ада,Немецкий танк поднялся над бугром.
Стоит, беспомощный и жалкий,В лохмотьях крупповской брониНемецкий танк у перелескаПод вешним проливным дождем.
Рвутся звонкие мины на пашне,Где мы в землю зарылись по грудь…Если б кто-нибудь знал, как мне страшно!Не узнал бы о том кто-нибудь!
За тридевять земель бушует пламяИ превращает города в золу,А здесь война стоит перед глазамиНа каждом повороте и углу.
Откройте люки настежь – пусть покав наш дом стальной ворвется свежий воздух:нам, может, в этом танке жить века,
В который раз, построив танки ромбом,фашисты шли на приступ – цепь за цепью.Оглохшие от пушечного грома,мы от огня укрылись в старой церкви.
Он полз вперед совсем по-черепашьи,Нащупывая пушкой наш заслон.Ревели под приплюснутою башнейПолсотни тонн брони, налитой злом.
Пробиться к Прагер-плац рывком не удалось.Орудья, скрытые в вечернем полумраке,Простреливали улицу насквозь,Отрезав нам дорогу для атаки.
Умолкла дробь, и барабан застыл,Натянутой поблескивая кожей…На черном фоне белые крестыНа пауков засушенных похожи.
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, 1941, Книга 3
Все стихи, Книга 3, Год не указан