Как взвыла, взвыла Русь от боли,Как взмыла, взмыла ввысь мольба,Как оросилось кровью поле,Слезою – каждая изба.
Читать
Посредине двадцатого века,После самой кровавой войны,Я родился в семье человека,Разделившего участь страны.
Я убит подо Ржевом,В безымянном болоте,В пятой роте, на левом,При жестоком налете.
Сейчас мои товарищи в Берлине пляшут линду.Сидят мои товарищи в венгерских кабачках.Но есть еще товарищи в вагонах инвалидных,С шарнирными коленями и клюшками в руках.
Небо в звездах, словно полный улей,Травы пьют медовую струю,Может быть, в такую ночь под пулейСуждено мне кончить жизнь мою.
Мне однажды наподдали –И всерьёз, а не слегка, –Что я дедовы медалиУтащил из сундука.
Спелым ветром налилась калина,Ягода остыла на весу.Мать, в дорогу провожая сына,От него не прятала слезу.
Апостол Пётр, открывай ворота –Вон ангелы полковника несут.Стоят по стойке «смирно» его ротыВ раю, где так же яблони цветут...
После грома тишина звучит.Свежая погода!И листва ладошками стучит,Стряхивая воду.
Передний край, он не такой, как тот,Когда в снегах по пояс иль в трясинеБогатыри Синявинских высотПощады, умирая, не просили.
А мы такую книгу прочитали…Не нам о недочитанных жалеть.В огне багровом потонули далиИ в памяти остались пламенеть.
На площади на МаяковскойГремят барабаны и медь.С охотою не стариковскойВ толпу затесался глядеть.
Мимо Александровского садаМатери из дальних сел идут,Своего российского солдатаВаней, Петей, Колею зовут.
Старинный город Печенга, Петсамо.А над обрывом звонница была.Над самой бездной подняты упрямо,Тяжелые видны колокола.
Орловско-Курская дуга.Траншеи. Брустверы крутые.И здесь увидел я врагаВпервые.
«Мир во всем мире!Мир во всем мире!»Это не горло, это не губы,Не барабаны это, не трубы
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан