ПЕРЕРОСТКИ
В нашем третьем «б» послевоенном,
На «камчатке», у окна во двор,
Возвышались Тимофей с Матвеем –
Локоть к локтю и к вихру вихор.
Дорога –
словно
трап на пароход –
шла на небо,
И шли по ней солдаты.
А я считал,
считал, теряя счёт,
потёртые, избитые приклады.
Солдаты эти были для меня
какой-то
неопределимой нации:
ни слов,
ни самокрутного огня,
ни песни, по которой догадаться бы.
Безмолвно шли, теряясь в облаках...
А у подножья вздыбленной дороги
всё женщины,
всё женщины в платках
стояли,
опечалены и строги.
А сам я был повсюду.
Я хотел
Идущих удержать,
остановить их,
чтоб крик по всей дороге пролетел:
– Вас дома ждут!
Домой поворотите!
Но я был нем.
Я закричать не мог.
И вот уже почувствовал спиною
солдатский перегруженный мешок
с обоймами,
с тушёнкою свиною.
О флягу бьёт, качаясь, карабин,
и грузен пояс от гранат зелёных...
Передо мною – миллионы спин,
За мною – лиц обросших миллионы.
И мы – река,
Мы – не единый строй.
Мы просто люди
и – земли солдаты...
А женщины внизу – как под горой,
А сверху – солнца рыжая заплата…
И мы идём с гранатами на небо,
планету оставляем землю без войны...
Ночной озноб...
Темно кругом и слепо.
Какие сны...
Какие снятся сны!