Закончится война – не очень скоро...
Закончится война – не очень скоро,
Захватит и ещё одну весну…
В лесу колонн Казанского собора
Играем мы с ребятами в войну.
В нашем третьем «б» послевоенном,
На «камчатке», у окна во двор,
Возвышались Тимофей с Матвеем –
Локоть к локтю и к вихру вихор.
Переростки. Старше года на три,
Чем «нормальные» ученики.
Инвалиды… На высокой парте –
Три руки, под партой – три ноги…
Костыли в углу – возле Матвея.
У Тимохи голова бела,
Шрам ожога – розовый – на шее,
Порохом чернённая скула…
Три десятка стриженых голов,
По веленью строгой гигиены –
«Ёжиком», «под бокс» и наголо.
Тридцать: матерями «усечённых»
Гимнастёрок в обручах ремней,
«Сухопутных» кителей – зелёных,
Тёмно-синих – флотских – кителей.
Мода: чтобы сумка полевая,
Офицерский (высший шик!) планшет.
«Плод запретный»: в сумерках развалин
Покурить трофейных сигарет.
(Бег сорокалетья на исходе –
Тех развалин и в помине нет.)
…В классе самый сильный – верховодит,
За способнейшим – авторитет.
Кто-то был активней и речистей,
Кто-то расторопней и ловчей –
Тимофей упорней всех учился,
Самым сильным в классе был Матвей.
Но не это главным оказалось,
Но иное светит сквозь года!
До сих пор свою былую зависть
К ним переживаю иногда:
Как они умели веселиться,
Как они умели хохотать!
Давними салютами их лица
Вспыхивают в памяти опять!
Радовались – тем уже счастливы,
Что дотла не выжжены с земли,
Что – перекорёженные – живы,
Из лавины огненной ушли,
Заново неповторимым Маем
Рождены под солнечным крылом!..
(Это мы тогда – не понимаем,
Это мы потом уже поймём…)