Из глубины расейской,
Из отдалённых сфер
Возник тот, с виду сельский –
Три «Славы»! – кавалер.

Есть на самом западе России
Сердцем устремлённый на восток
Под дождями Балтики косыми
Маленький военный городок.

Пушка на мамаевом кургане
Как застыла над живой землей.
Перед ней, воспоминаньем ранен,
Встал я, путешественник седой.

Ты одна в этой тихой и скорбной избе,
Одинока по самой жестокой судьбе.
Сын погиб на Карельском в 43-м году.
Братья пали в боях в сталинградском аду.

На полвойны его хватило –
Рекордный для пехоты срок.
Вернулся – меченный тротилом.
Герой – в медалях, но… без ног.

Помню очень смутно и немного:
Сорок третий… Ёлка… Дед Мороз…
«Граждане, воздушная тревога!» –
Встав на стул, я громко произнёс.

С пулей в сердце я живу на свете.
Мне еще нескоро умереть.
Снег идет.
Светло.

Земля в дыму. А в небе раскаленном
Катился солнца огненный клубок.
На косогоре я лежал зеленом
Орловщины – не чуя рук и ног.

Всё пройдёт. Даже наши печали.
Станет гордой легендою быль.
Над полями в закатные дали
Будет плыть золотистая пыль.

Вот там, где остановка нынче «Цирк»,
Стоит тот дом сорок шестого года,
Стоит на обозрении народа
И сам обозревает новый мир.

Для него не забрезжит рассвет,
Солнце ласковым взглядом его не окинет
И не скажет сосед, подавая кисет:
– Закури, Евдокимыч!

Всё стараются
душ растлители,
Но от них,
как от прочих бед...

Тихо льется ручей на камни.
Машет, машет твоя рука мне, –
Словно лебедя взлет прощальный.
Ты – как в непогодь день печальный.

Приснилось поле боя после боя.
И мы лежим на этом мёртвом поле –
Всю жизнь свою, как шаг один, шагнули.
И этот шаг остановили пули…

Обижаться на Родину глупо.
Я просить у ней много не стану.
Пусть тарелку бесплатного супа
В День Победы нальет ветерану.