Над братской могилой – вечерняя тишь,
Лишь ветер играет листами,
Но ты одиноко упрямо стоишь,
Как будто здесь что-то оставил.
Железный лязг, чугунный гром,
Дорога, как болото,
Лай пулемётов за бугром
И пушечная рвота.
Дома, как клавиши огня,
И мы в шинелях мятых:
Сто двадцать девять без меня,
И я был сто тридцатым.
Мы шли вперёд, за взводом взвод,
По трупам и канавам,
И чёрный кот сидел, как чёрт,
На тополе костлявом.
Теперь тот тополь – куча дров,
Подмокших и подгнивших,
Но верно ждут сто тридцать вдов
Мужей своих погибших.