БЕТХОВЕН

Мы кусали шинели, мы синели от боли,
Мы лежали вповалку в старом мрачном костеле.
С потолка и со стен, тонкогубы и строги,
Безучастно взирали незнакомые боги.

Незнакомые боги, езуитские брови.
И стоял запах ран, запах гноя и крови,
Чтобы не закричать, как-никак заграница,
Все шептал генерал: «Ох. Сестрица, сестрица».

Обгорелый танкист, весь бинтами закрученный,
Плакал только глазами, плакал страшно, беззвучно.
А филолог слепой, весь изодранный в клочья,
Умирал, как сапер, стиснув челюсти молча.

Вдруг с перин-облаков лавой хлынули громы.
Будто стены – и те, будто камни запели
То, что губы в бреду рассказать не успели.
В нашу боль, в нашу быль, величав и греховен,
Как союзник, входил неподкупный Бетховен.

И представилось нам: дом, вихры ребятишек…
Нестерпимая боль стала дальше и тише.
И сказал мой сосед, как бумага бескровен:
«Видно, русский он был, этот самый Бетховен».

5.0/5 оценка (2 голосов)

Другие произведения автора

ДВЕ ПУЛИ

О войне не кончен разговор.
Каждый шаг тех дней забыть смогу ли?
У меня под сердцем до сих пор
Двадцать грамм – побольше, чем две пули.

НЕМЕЗИДА

Граница прострелянных окон,
Багряные дымы волос…
В Берлине под пушечный грохот
Мне видеть ее довелось.

Оставить комментарий

Вы комментируете как Гость.

Яндекс.Метрика