Ночь перед боем. Высота.
Врагом вершина занята.
А до вершины – полверсты.
Они сейчас – «ничьи»
На зорьке уходила из села
И по траве росистой босиком,
С корзинкою, накрытой рушником,
На полустанок старенькая шла.
…Светла, чиста студёная Таловка* –
Для паровозов славная вода.
Разъезд таёжный чтили остановкой
На пять минут любые поезда.
А в эти дни гремели эшелоны.
На полустанке – песни, грохот, дым…
Бойцы выскакивали из вагонов,
Чтоб надышаться воздухом лесным.
Тайги кедровой горьковатый запах,
Цветов и трав медвяное вино.
Не всем идущим на войну, на запад,
Сюда вернуться снова суждено.
А старая, здороваясь с бойцами,
Светлела вся. У босых её ног –
Корзинка с молодыми огурцами
И голубики спелый туесок.
– Покушайте, солдатики, лесного
Перед дорогой дальней и войной,
Когда-то вам ещё придётся снова
Отведать нашей ягоды лесной.
Бойцы отведать огурцов готовы,
И голубики захотелось всем.
– Почём, мамаша?
– Что вы, дети, что вы!..
На что мне деньги, разве я затем?
Я ж от души, сыны мои родные,
Мне никакая плата не нужна!..
Солдатам ясно – все они сыны ей
И проводить их в бой пришла она.
И туесок по взводам, как святыня,
По ягодке, но каждому подряд.
Сыновними, горячими, простыми
Словами мать они благодарят.
И все спешат назвать её мамашей,
Она сынками кличет их в ответ.
Из всех вагонов ей прощально машут,
И долго им она глядит вослед.
Стоит одна на полустанке, сгорбясь.
И по щеке морщинистой – слеза.
И материнской неизбывной скорбью
Полны подслеповатые глаза.
Так провожала и своих когда-то
Она сынов на ратные дела.
И словно в воду канули солдаты,
И понапрасну их она ждала.
Не дождалась… И вот, как прежде, ныне
Пережитое возвратилось к ней,
Солдаты все ей кажутся родными –
Они сыны российских матерей.
* Река на северо-западе Камчатского края.