Свет коптилки*. Слепо ходят спицы.
«Посижу. А ты, сыночек, спи».
Мама вяжет фронту рукавицы,
Вяжет фронту тёплые носки.

Ровесники навечно юных,
Смерть повидавшие стократ,
Теперь на праздничных трибунах,
Как небожители, стоят.

Солдат все годы на войне –
В огне свинцовых гроз.
Он шёл по выжженной стране,
В боях мужал и рос.

Касок было так много,
Что даже их не замечали:
По деревне разбросаны – всюду,
Ржавели насквозь.

Лейтенант Неизвестный Эрнст.
На тысячи вёрст кругом
равнину утюжит смерть
огненным утюгом.

Хранитесь, драгоценны,
Вас не коснётся плесень,
Мелодии военных
Непогрешимых песен!

Цыганистый, кудрявый, белозубый –
Он был без ног.
Но как он был красив!
И каждый взгляд – кривились в гневе губы!

Совсем обескровлен пилот,
И даже не верится, что
Он мог дотянуть самолет,
Пробитый весь, как решето.

Иду один я вечером.
Вокруг горят снега.
Где вы, друзья-разведчики
Сто пятого полка?

Когда-нибудь, я верю, это будет, –
В спокойный час, у тихого огня
Познавшие иное счастье люди
Из уст твоих услышат про меня.

Есть город безымянный на Урале.
Он на скале, где беркута гнездо.
К нему ползут по сдвоенной спирали
Тяжелые улиты поездов.

Мы выбили фашистов из села.
Враг огрызался бешено и долго.
Но был разбит, и вьюга замела
И трупы, и цистерны, и двуколки.

Когда в Касимов приезжаю,
Где годы детские прошли,
Я с тихой грустью вспоминаю,
Как мы, настырные, росли...

Мёртвому полю под крыльями во́рона
Спать – не поднять головы,
Кожа берёзы осколком разорвана,
Солнце не штопает швы.

Ты хоть что про режим говори,
Но порой не поешь за делами.
Лезу в шкаф поискать сухари –
Словно в детство вернулся я к маме.