ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Нас в прошлое пускают по билету,
Идут сквозь сердце кадры киноленты,
Горит экран, и холодеет зал...
Горячий август, мятый краснотал,
Дымится солнце, жатвой бредит просо,
Губастый конь проносит седока.
И мальчики в шинелях не по росту
Сжимают сабли в жёстких кулаках.
Высокий взрыв железо мнёт и корчит,
Вдали пылает чёрное село.
Споткнулся конь о синий колокольчик,
И опустело жаркое седло.
Мак отцветал цветами кровяными,
В глазах тускнеет солнечный овал.
Прекрасное, единственное имя
Мальчишка, умирая, прошептал.
Не доскакал... Лежит под красной вербой,
Зажата сабля вдовая в руке,
И вместо мамы гладит горький ветер
Его по остывающей щеке.
Умчался взвод в боях творить эпоху,
И парни, не убитые, в седле
Со свистом пели, что не так уж плохо
Он прожил жизнь за девятнадцать лет.
Но только мало, мало, слишком мало
Хорошего он в мире повидал.
Так вышло, что из женщин только маму,
Одну лишь маму парень целовал.
Великой революции фанфары,
Трубят живые трубачи – опять в поход.
Сквозь смерти, сквозь закатные пожары
Мчит по экрану легендарный взвод...
Сухая ночь, ложатся на бок звуки,
Цветёт сирень. Как зябки твои руки...
На Марсовом, где тихо до утра,
Тепло нам у бессмертного костра.
Салютом вечным звёзды разбросало,
И в небо – пасть раскрытая моста...
Не даром ли, не даром ли досталась
Мне эта тишь и эта красота?
Ещё я в жизни не носил шинели,
Держал в руках лопату да весло...
Любимая, кого же мы согрели,
Кому от нас хоть капельку тепло?
Ты говоришь – я шлюзы рыл когда-то,
И Север брал в строители меня,
Но этого, наверно, маловато,
Чтоб быть частицей Вечного огня.
Ещё я в жизни мало наработал.
Жизнь, беспокой меня и не щади,
Чтобы посмертно грел и я кого-то
И беспокойство поселял в груди.