Пополам на железном колене войны
Сорок первый был год переломан...
Всюду станции серых шинелей полны
И зеленый дают эшелонам.

Душа хранит мечту об отчем крове,
О тропке, утонувшей в лебеде.
Мы выросли на хлебе и любови,
Те, кто до нас, – на горе и воде.

Уже семнадцатой весне
Не знать о памятной войне.
Безоблачен июньский день,
В воронках властвует сирень.

В краю отеческом моем
Со смертью рядом жизнь не встала.
Я знаю, снова за столом
Вы соберетесь, как бывало.

Меняется бригада поездная.
На полчаса забуду про войну
И забегу к тебе, моя родная,
И в детскую кроватку загляну.

Июль медовый был на склоне
В тумане, на исходе дня,
Паслись невидимые кони,
Далёким боталом звеня.

Застыли, как при первой встрече.
Стоят и не отводят глаз.
Вдруг две руки легли на плечи
И обняли, как в первый раз.

Ты зажги мне свечу в день моих именин.
Я ни жив и ни мёртв, в небе птицей летая,
где прощальным салютом из вражеских мин
встретил мой самолёт день девятого мая.

Выйдет на крылечко дед Ерошка,
Развернёт малиновы меха –
И пойдёт в руках его гармошка
Сказочною птицей полыхать!..

Когда меня везли из-под Анапы…
Панамка белая – надел на лысину
Сыну говорили: он вернётся
Царапина такая на колене...

Все на свете знать ей надо,
Обо всем расспросы:
И зачем у винограда
Подвязали лозы

Стол повернули к свету. Я лежал
Вниз головой, как мясо на весах,
Душа моя на нитке колотилась,
И видел я себя со стороны:

На трупах застывших немецких сидели.
Нам скалил мороз ледяные клыки.
И кашу горячую с жадностью ели,
Какую доставили в наши полки.

Отец меня к ночи баюкал
«Землянкой»* – других не певал,
С друзьями былыми в разлуке,
О чём-то он шумно вздыхал…

Коротким было золотое детство.
Не дотянувши даже до усов,
Мы, не согнувшись, приняли наследство
В тот горький день из рук своих отцов.