Звуки чуждые речи –
Голоса за стеной.
Греет русская печка
Наш уют ледяной.

Застигнутый вьюгой, я в дверь постучал,
Открыл, не дождавшись ответа.
Вошёл и увидел — горела свеча
Пред образом тусклого света.

Фрау, друг мой правильно сказал,
Вашего не убивал он сына.
Бог за то беднягу наказал,
Что врагом пришел он на чужбину.

К трёхлетнему, вошла неброско
Мне в жизнь победная весна:
Козою серой с кличкой Розка
Явилась нам во двор она.

Да что ты рабски перед ним
Все извертел коленца?
Рисуешь виртуальный нимб,
Расхваливая немца...

Прости, не знаю, как тебя зовут,
Мой друг далекий, раненый боец.
Пишу тебе от множества сердец,
Что в лад с тобою бьются и живут.

Называла пьяницей жена,
Горьким словом часто вспоминала.
Только в сердце дядькином жила
Песня, обожжённая металлом.

Ракет зеленые огни
По бледным лицам полоснули.
Пониже голову пригни
И как шальной не лезь под пули.

Когда на город опускался мрак
И освещались окна в нашем доме,
У нас с тобою был условный знак:
Комочек снега ты бросал в окно мне.

До меня – десять лет…
Как затихла война в сорок пятом.
Там остался мой дед.
В высшей доблести – павшим солдатом.

Я мальчонкой пошёл за грибами.
Вот за мной три десятка домов
Потерялись уже за горбами
Побелённых росою холмов.

Послевоенная игра.
Нехваткой торфа и дровишек
Определяла мать сама
Жилищной площади излишек.

Мать моя плачет, хоть фильмы – пусты,
нету в них правды, крикливы герои,
в новых шинелях с одною дырою,
в новых фуражках ползут сквозь кусты.

В страну холмов, знакомую по сказкам
Об уличном бумажном фонаре,
Мы звезды мира принесли на касках
И вешний гром на танковой броне.

С сорок первого года пусты закрома,
С сорок первого года до сорок шестого.
Вот я в школу иду вдоль забора пустого,
Вот я в школу иду. Там – еда задарма.