Как из дикого смертного боя
Уцелевший усталый боец,
Выходил из крутого запоя
Почерневший Серёжкин отец.

Было тихо и тепло в избе, –
Нет избы. Котенок на трубе, –
Нет трубы. Испепеленный пень, –
Нету пня. Осиротелый день.

Вот он, мой комиссар,
Севший утром на бревна.
Бородат, но не стар,
Сорок пять ему ровно.

Друзей моих, и мертвых и живых,
Ношу я в сердце, их не забываю.
И ясно пред собою вижу их,
Когда глаза на миг я закрываю.

Когда свинец атаки взбесится,
Я поднимаюсь и бегу.
С крестом и красным полумесяцем
Мелькает сумка на боку.

Я уходил тогда в поход
В далекие края.
Платком взмахнула у ворот
Моя любимая.

Мы стали бронзой, мы живые,
Вся боль земли вселилась в нас,
Глаза – что щели смотровые,
Нам не зажмурить строгих глаз.

Плясали бабы в День Победы,
плясали, шаткий пол дробя,
забыв про горести и беды,
забыв на миг самих себя.

Пожар войны гасили кровью.
Священна кровь солдат тех дней.
Кладут цветы к их изголовью
Кто был, кто не был на войне.

Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.

Вот и отобрана ты у меня!..
Неопытен в древней науке,
Я бой проиграл, пораженье кляня,
Долгой и трудной разлуке.

Меня с ним вновь весна свела:
Средь звуков оркестровой меди
Услышал трель я соловья,
Как в сорок пятом...

Мы потому не носим ордена,
Что это дело вовсе не простое,
Что нас и так преследует война
И первый бой нам не дает покоя.

Это мы – отец и мама,
Это мы – сестра и брат,
Едем долго
И упрямо
В разбомблённый Сталинград.

Они оставили свой след
На высях небосвода
Горящим факелом Побед
И в памяти народа.