Свежий холмик перед низким домом.
Ветви на могиле.
Командира вместе с военкомом
Утром хоронили.

Печалью не отмеченные дали.
И болью не отмеченные дали.
Да есть ли таковые на Руси?
Взгляни-ка на отцовские медали...

Всё с утра идет чредой обычной.
Будничный осенний день столичный –
Славный день упорного труда.
Мчат троллейбусы, гремят трамваи,

Нам Победы никак не простят;
Не по правилам мы победили.
Судят, как о незваных гостях,
Что без спроса и ели, и пили.

Мы не были на той войне.
послевоенные мальчишки,
о ней мы знаем понаслышке,
не к нам она пришла во сне.

Мы познакомились пятнадцать лет назад.
На вид он всё такой же – не стареет.
По-прежнему лучист и молод взгляд,
По-прежнему усов мой друг не бреет.

Я приехал сюда
И, не скрою, плюю
На твои холода,
На старинную Каму твою.

Три с лишком. Почти что четыре,
По-нашему вышло. Отбой.
Победа – хозяйка на пире,
Так вот ты какая собой!

Я не был там,
Но жжёт огонь мертвецкий,
Как вспомню маму – голова бела:
Во сне она ругалась по-немецки,
Хоть совершенно русскою была.

Дорога, родная дорога,
Покой и дремоту гоня,
Как хмель из кавказского рога,
Ты медленно входишь в меня

Есть в памяти моей такая дата:
За то, что голод приказал украсть,
Избили в кровь безногого солдата
И бросили к забору в грязь.

Чу! Труба поет, –
Встал я сразу в строй,
Чтоб обрушиться
На врага грозой.

Уткнулся в тучу месяц тонкорогий.
То пылью ветер бросит, то дождём.
Сегодня мы прифронтовой дорогой
Всю ночь как заведенные идём.

Руена* – лестницы, лестницы, лестницы
Лестниц на тот свет.
Вихрь подметает ступени пустынные.
Стен и дверей нет.

Мы жили в доме два на Невском,
Здесь поселила нас война.
Порой, стекло ударом резким
Кроша, воздушная волна