ВЛАДИМИРУ ТИКУНОВУ
По училищным коридорам
Роковую разносит фразу:
– Не пришла она из дозора!
– Не вернулась лодка на базу!
Эта ночь минувшим бредила,
Горем с водкой пополам.
И дежурная (ох, вредина!)
Нас гнала по номерам.
Трижды битый и расстрелянный,
Знаменитый лейтенант
Был белей стены побеленной,
Будто снова шел в десант.
Он глазами пробуравливал,
Он рассказывал про плен,
И вставал в кровавом мареве
Перед нами Эльтиген*.
Шли матросы, шли железные
По лихим солончакам…
И струились слезы трезвые
У девчонки по щекам;
И, горюя, пил из горлышка
Боцман сумрачный с баржи…
Но уже светило солнышко
И горланили стрижи.
Керчь трубила в трубы звонкие,
Рейд смеялся вдалеке!
И с красивою девчонкою
Мчались мы в грузовике,
Чтоб увидеть всё воочию,
Что рассказывал герой:
Те сараи у обочины
И окопы под горой.
Боцман пел. Но не про это я.
Я про то, как мы увидели
Берег выжженный, ничком…
Было тихо, как в обители,
Только шмель водил смычком.
Пляж лежал, на метры мерянный,
В чешуе, в мазуте весь…
И спросила ты потеряно:
– Неужели это здесь?!
Здесь, с ногами перебитыми,
Вон к тому клочку земли
Лейтенанта знаменитого
Сутки целые несли.
Здесь матросы шли железные,
Шли – и падали навек!
Здесь схватились, как над бездною,
Десять тысяч человек!
А над морем и над сушею
Ветер тучи громоздил,
И молчал, уйдя в минувшее,
Бывший ротный командир.
* Поселок (ныне Героевское в черте города Керчь).