БАЛЛАДА О ПРИКАЗЕ

1
Третью ночь, третий день всё вперед и вперед
Мы идем неуклонно
По проклятой земле, по немецкой, на фронт, –
Растянулась колонна.
Третью ночь, третий день по полям, по лесам,
Не всегда, чтобы в ногу.
И всё круче, всё ближе к бессонным глазам
Подступает дорога.
И всё дальше и дальше отходит от глаз
Дымный край горизонта.
И всё строже и строже суровый приказ:
Выйти за полночь к фронту.
– Подтянись! – Он железно стоит на своем,
И ворчать бесполезно.
Не железные мы, а всё то, что несем,
С каждым шагом железней.
От сапог до штыков. Третью ночь. Третий день…
И тогда наконец-то
Подобрел командир, приказал: – Лошадей
Поищите у немцев.
– Отобрать лошадей! – уточнил старшина
Тот приказ на привале.
И конечно ж, конечно ж – война есть война –
Что скрывать: отобрали.

2
А действительно, что, что нам было скрывать?
Ведь они не скрывали.
К нам пришли их сыны, нас пришли воевать
И у нас пировали.
Пили, ели – они! – их сыны, их зятья,
Записные вояки.
Рукава до локтей, в дом еще не войдя:
– Млеко, – щерились, – яйки.
Дай им то, дай им сё, как указкой, вели,
Где штыком, где кинжалом…
Брали всё, что хотели, и сверху земли,
И что снизу лежало.
Брали всё подчистую скребком и ковшом
В эшелоны и ранцы.
Брали уголь и хлеб, женщин брали силком,
Потому что – германцы.
Потому что превыше всего! За людей
Нас они не считали…
Ну а мы лишь забрали у них лошадей,
Потому что устали.
Потому что не вправе мы были устать,
Потому что нам надо –
Кровь из носу! – а Гитлера лично достать
Не штыком, так гранатой.
Лично каждому, да! И добро, что война –
Их война! – на закате.
Потому и шумел, торопил старшина:
– Побыстрей запрягайте!
Дайте грузу побольше тому жеребцу
И поменьше карюхе!..

3
А пока он шумел, собрались на плацу
Старики и старухи.
Собрались и глядели на нас, как во сне,
На всю нашу погрузку.
Вдруг один осмелел – подошел к старшине
И на ломаном русском
Объяснил: – Эти люди боятся всех вас… –
И в торжественном тоне:
Их бин есть коммунист! – и партайаусвайс*
На широкой ладони

Протянул старшине, как комраду** комрад,
Сквозь года, сквозь этапы,
От совместных еще, тех, испанских бригад.
Через пытки гестапо,
Через боль, через кровь, через расовый бред,
Через пламя пожарищ:
– Дас ист есть, как у вас говорьят, парт-би-лет.
Это дал мне товарищ Тельман…
– Тельман?! – Лицом просиял старшина. –
А ведь правда, ребята,
Тельман сам подписал!.. Уберёг, старина?!
– Уберьёг. – Это ж надо! –
И обнял старика, словно век с ним дружил,
Гимнастерку расправил
И пошел – капитану про всё доложил
И при этом добавил
От себя и, конечно, от нас, рядовых
И немного весенних:
Дескать, время приспело работ полевых,
Скоро май, надо сеять.
– Ребятишки у них, капитан. Скоро мир.
Пусть людьми вырастают…
– Я вас понял, Петрович, – сказал командир.
Дал команду: – Отставить!
Разгрузить и обратно вернуть лошадей!
Только быстро, ребята!..

4
И опять мы идем третью ночь, третий день
В направленье заката.
Третий день, третью ночь – на рубеж, где враги.
Только так – неуклонно.
Не железные мы… Но не сбились с ноги,
Подтянулась колонна.
Только так. Только так. А в двенадцать уже
Ночью рыли окопы
На последнем своем огневом рубеже,
В самом центре Европы.

* Партбилет (с нем.).
** Комрад. Правильно: Камрад – товарищ, друг (обычно по отношению
к иностранцу). Здесь с ошибкой, как и было опубликовано у автора.

1953–1987