Тогда, в апреле сорок первого...
Тогда, в апреле сорок первого,
Весна крутой взяла разбег.
Не видел город неба серого –
Но в майский праздник выпал снег.
Шли сраженья от моря до моря,
Почернел под разрывами снег…
В арифметике общего горя
Сколько стоил один человек?
Все плотней и плотней окруженье…
Пролагая отряду лыжню,
Парень шел в боевом охраненье,
Шел навстречу чужому огню.
Глухо шаркали лыжи по склонам,
Ветер вскинулся, лосем трубя…
Повстречавшись с немецким заслоном,
Парень принял огонь на себя.
Застучали по дереву пули,
В жаркий снег патрули залегли…
Но с лыжни партизаны свернули,
Из тугой ускользнули петли.
Этот парень прикрыл их собою,
Алой кровью окрасился снег…
Доложили комбату: из боя
Не вернулся один человек.
И комбат, что сидел молчаливо,
Вдруг подумал: «не тот – так другой,
Все же цену такого прорыва
Не могу я назвать дорогой…
Ходит пламя от моря до моря,
Краток стал человеческий век –
В океане народного горя
Много ль стоит один человек?»
Все сильнее рассвет занимался,
И, когда он коснулся вершин,
Тем, погибшим, одним, оказался
Командира единственный сын.
Полоснула по сердцу утрата…
Как он скажет об этом жене?
И родная припомнилась хата,
И стояли бойцы в тишине.
И пришла уж потом, постепенно,
Мысль о том, что во все времена
Человека великую цену
Не снижают ни мор, ни война.