Ты в эти дни жила вдали,
не на войне со мной,
Жила на краешке земли.
Легко ль тебе одной!

Как будто я снова из дома навек ухожу.
Стою в ожидании первого поезда.
И цепь из свинцовых кусочков – к ножу
В карман убегает от пояса.

– Здравствуй, сын мой… Сыночек мой, здравствуй… –
Отвечал он чуть слышно ей: – Здравствуй…
– И зачем ты лежишь здесь, мой ясный?
– Мама, я здесь лежу не напрасно…

В зное заводы, дома, вокзал.
Пыль на крутом берегу.
Голос Отчизны ему сказал:
«Город не сдай врагу!»

Вспоминал Колотуша Иван,
Как он сватать девчонку ходил.
И не выпил, а будто бы пьян,
Как хмельной, с ней до зорьки бродил.

Друзьям – поэтам! Вечерами,
Когда умолкнет битвы гром,
В мечтах беседую я с вами,
Как в дни былые за столом.

Ночь отошла, издерганная боем,
Утихли канонада, минный визг.
И над слепым, осунувшимся полем
Катился солнца пулеметный диск.

Гранаты в деле. Мы – в атаке.
А за спиною – дня рассвет…
Тот бой потом мы звали дракой,
Названия другого нет…

Был ночью бой. Был ночью гром. Был взрыв – как вскрик.
В сплошном дыму, когда не видно ничего,
Вдруг где-то там, за нами, в молниях возник
Тбилиси мой таким, как знали мы его.

Отдав салют, товарищей останки
Торжественно мы предали земле,
И по команде боевые танки
Пошли вперед к сверкающей заре.

Славный сорок пятый
Ярче всяких книг
В памяти солдата
Нынче вновь возник…

Ворон, что ли, грусть накаркал,
Чуя смерть её с небес.
Разложи, цыганка, карты,
Расскажи, где мамин крест.

Мы славим тех, кто честно воевал,
Кто говорил негромко и немного,
Кого вела военная дорога,
Где пули убивают наповал;

Зашел боец в избу напиться
И цедит из ковша.
Свежа студеная водица.
Хозяйка очень хороша.

Все на свете внучки – почемучки,
Вот и мне отбоя нет от внучки:
– Дедушка, ты тоже воевал?
Дедушка, ты тоже убивал?