Шёл солдат к Победе
Много вёрст и дней.
В медсанбате бредил
По ночам о ней.

Простился с домом на рассвете,
Обнял детишек и жену –
И прямо в ад, навстречу смерти,
Ушёл на долгую войну.

В этом слове народная воля.
Сталевар с этим словом на вахту встает,
Трактористка в груди это слово несет,
Выезжая в колхозное поле.

Сжимает город тяжкая блокада.
Нам нелегко дается каждый час.
Друзья мои, перетерпеть все надо.
На жертвы хватит мужества у нас.

Белый апрель:
белая замять распоротых пуховиков и подушек
по дорогам;
белая кипень вишневых садов в палисадниках

От слова или жеста беглого
На детство память набрела.
Я помню, как буханка белого
Нам угощением была.

Был бойцом стрелковой роты
Наш земляк Иван Скворцов,
И среди своей пехоты –
Молодец из молодцов.

Смеркается. Пуржит снежок.
Вытаивает свет в окошках.
Хозяйка топит печь – у ног,
Хвостом виляя, трётся кошка.

Снова февраль заметеленный прожит, –
и возвращаюсь душой к тому,
что, как и встарь, до озноба тревожит –
словно бы в проруби тёмной тону.

А солдаты на фронте плакали?
Вопрос сына
В бою солдатам не до слез.
Они их в сердце где-то прячут.

Мы знаем – будет странный час
И по домам пойдут солдаты,
Но мы не знаем, кто из нас
Дойдет живым до этой даты.

Рисуют мальчики войну,
Рисуют танки и «катюши».
Висят во всю листа длину
Снаряды жёлтые, как груши.

Их перечитывать не надо,
Не то опять, как много раз,
Артиллерийской канонадой
Они обрушатся на нас.

После боя у холма крутого,
Где друзьям с земли уже не встать,
Ты меня нашла полуживого,
Русская заботливая мать.

Трое суток шли, и снова
Сеновал стал былью.
Пауки плетут основу
По застрехам пыльным.