Ветераны войны сидят на протезном заводе.
Говорят о делах, о не в меру дождливой погоде,
на ненастье ворчат – впрочем, так, добродушно, без злости:
ноют старые раны, мозжат повреждённые кости.

Отзовитесь!
Отзовитесь!
Отзовитесь!
Этот крик опять...

Ещё не сделал пахарь круга,
Они открылись, как тоска,
Два извлечённых из-под плуга
Стальных заржавленных куска.

Печальны были мамины глаза,
В них пелена горючих слез стояла.
И все слова, что я тогда сказал,
Она в душе своей запоминала.

Вот так бы век – на насыпи стоять
В предгорьях Киева, у земляничной дачи,
И сытный дым паровика вдыхать,
И заходиться в кашле, точно в плаче.

А что я помню о войне?
Я очень много помню.
Она подъехала ко мне
На рысаке огромном.

Такого наглого парада
Никто из нас не ожидал.
Свинец – дождем, осколки – градом
И огненный за валом вал.

Полчища движутся, Киев оставлен,
Воин без флага, бездомная голь…
К каждому русскому Сталин приставлен,
В каждом французе – Де Голль*.

Куры, куры белохвосты,
Лишь заглянет дождь сюда –
Как в войну при слове «воздух»,
Разбегутся кто куда.

За проволокой Саласпилса
Снег заволакивает ямы,
Полные душ человеческих;
Лайковые перчатки убийц клеймят наши жизни

Упал на пашне у высотки
суровый мальчик из Москвы;
и тихо сдвинулась пилотка
с пробитой пулей головы.

Мне из окопа видно озерко.
Игра лучей становится живее.
Как вдохновенье, солнце высоко!
Я думаю о нем, благоговея.

Был близок май. И люди жили верой,
Что День Победы где-то недалёк.
Но шёл на смену солнечному серый,
Сырой, совсем не праздничный денёк.

Питомцы сада, лучшего на свете,
Строители величественных дней!
Кто ближе сердцу матери, чем дети?
Кто вам отчизны-матери милей?..

Сердечный друг мой пишет так:
«С войны вернусь, дожидайся меня».
Стану с войны дожидаться тебя, –
Сокруши врага, героем вернись!