Раз в году, на Девятое мая,
Словно вдруг отойдя ото сна,
Всенародная власть вспоминает,
Что когда-то гремела война.
Дядя Коля – мужик весёлый
И распахнутый был мужик.
К прибауткам его в посёлке
Всякий житель давно привык.
Он с войны ещё был контужен,
Но назло фронтовым огням
Так и жил, иногда недужил,
В основном по похмельным дням.
Каждым встречным и поперечным
Улыбался щербатый рот.
И теплел от улыбки вечной
Неулыбчивый наш народ.
Дядя Коля серьёзнел в мае
Раз в году – на девятый день,
И, улыбку его сменяя,
На лицо наползала тень.
Выходил он прямой походкой,
Не хлебнув ни глотка вина.
И звенели на всю слободку
Дяди Колины ордена.
Видно, был он солдатом бравым,
Видно, крепость была в руке,
Если дважды горела «Слава»
На поношенном пиджаке.
Возвращался он развесёлый,
Улыбаясь слободке всей.
И заранее знал посёлок:
Он встречал фронтовых друзей.
Но однажды, когда темнеет,
Он вернулся и – видит бог! –
Стал морщинистей и чернее
Голенищ от своих сапог.
Только позже нам стало ясно,
Что хватил он тогда лишка
И рванула награды с мясом
Чья-то выродкова рука.
И десятого на восходе
Дядю Колю нашли в петле…
А живучая нелюдь бродит,
Недобитая, по земле.
Печатается по журналу «Гостиный двор», № 4, 2017.