Принесу, войдя не постучав,
Запах дыма, горький привкус пота.
Скинешь ватник с хрупкого плеча:
Покрасивей быть тебе охота.

– Добить врага! – нам Родины приказ.
Мы третьи сутки не смыкаем глаз.
Мы наступаем. Бьются у реки,
Тесня врага, советские полки.

Солдатские дороги,
Коричневая грязь,
С трудом волочишь ноги,
На климат разъярясь.

А Родина – не во поле березы,
Не тощая картошка в чугунке,
Не первые признания и слезы,
Не домик детства на Миасс-реке

Все-таки, граждане, вам повезло:
Русские люди, умеючи, зло
Будут на вашей земле истреблять,
Будут на семя ростки оставлять

Я был главным поэтом
На всей улице нашей,
Где врастали в планету
Семь приземистых хаток.

Мальчишка мне попался на дороге,
Он шел, смотря из-под опухших век,
Русоголовый, маленький и строгий,
Узнавший горе русский человек.

Мама,
Что ты го́ришься,
Отведи беду.
Столько света в горнице!

Не уродина, не старуха,
но судьбу изменить – не вольна.
Вековала век вековухой:
женихов – отбила война.

Так пронзительно пули пели,
Но не слышен нам пуль полет.
Мы бросками бежали к цели
И ложились ничком на лед.

Мой первый враг! До гроба не забуду
Тот крючковатый палец у курка,
Белесых глаз осеннюю остуду
И застоялый запах чеснока.

Базар енакиевский*. Год 46-й.
Базар кричит, волнуется, хохочет –
на крышу залетел горластый кочет,
его достать пытаются шестом.

Кто в эти годы воевал
На полуострове Рыбачьем,
Тот не забудет серых скал
И дней, которым счёт утрачен.

Ночами бродит по селениям тревога,
Оповещая замерзающих солдат,
Что, распростершись на заснеженных дорогах,
Полки немецкие разбитые лежат.

И ветер выл, и стыла тишина…
Земля огнём в бою дышала.
Старик во сне кричал устало –
Ему опять привиделась война.