Я не льстивыми здесь словами
Вас приветствую, лгать не могу,
Это правда, что мы перед вами
Все как есть в неоплатном долгу.

Пуля у предсердия:
жить – не жить.
Наклонилась седенькая.
«Пить, пить!»

Когда Россия выстоит в стихии,
Когда отхлынет пенная волна,
Когда она предстанет пред Мессией,
Чем оправдается моя страна?

По тропам лесным, по глыбам скалистым
Идем по фронту во все концы
Мы, военные журналисты,
Обыкновенные бойцы.

Ну что ты можешь рассказать мне, гид?
Я о войне наслышан с малолетства.
Мой дед Матвей под Краковом погиб,
В чужой стране с Россией по соседству…

Мне спину жгли змеиным ядом,
кололи, подпускали пчел,
не помогало нипочем.
И врач сказал: «Теперь начнем

…Равняйсь! Направо! Грудь вперед! –
Кричал солдатам старшина.
Кто выживет и кто умрет –
Мы все равны, одна страна.

Фиолетовым школьным пером
Он строчит и строчит похоронки
(И не вырубить их топором,
И у вдов не глаза, а воронки).

Я о войне рассказами напичкан,
Из уст чужих узнал о ней сполна,
А сам я помню
Лишь одну страничку...

Я выросла в любви,
Все это замечают,
И в нежности к друзьям,
И в нежности к цветам.

Наш просёлок бойцы-пешеходы
Утоптали за горькие годы.
Шли туда, где орудий раскаты,
По нему в сорок первом солдаты.

Давно не вспоминался мне ты...
Жил на весёлом матерке
И как обычные монеты
Носил медали в кошельке.

Смеется девчонка семнадцати лет.
Смеется в землянке, приникшей к земле.
Видать, ее шуткой какой-то поддели –
Смеется девчонка в потертой шинели.

Он – командир. До умопомраченья
Натаскан наступать и побеждать.
Ни разу он в атаке, в отступленье
Не вспоминал свою и Божью мать.

Час пришел. Загрохотала
Рыком яростного льва,
Ощетинилась и встала,
В вихре жаркого металла
В битву ринулась Нева…