Кресты и гранитные стелы,
Часовни простой куполок.
Немецкая строгость,
А в целом –
Уютный вполне уголок.
Порядок царит и забота,
Полит и пострижен газон,
И от сорок третьего года
Здесь только обилье имён.
Добротною русской землицей
Укрытые бережно,
Тут
Дивизии гансов и фрицев
Нашли свой последний приют.
И нет в моём сердце протеста,
И кажется правильным мне,
Что тут вот вам самое место,
В истерзанной курской земле.
Не тешусь я радостью злою,
На ваши смотря имена.
Придя за чужою землёю,
Её обрели вы сполна.
И пусть мы вовсю толерантны,
Но в этой чужой тишине
Заныли отцовские раны
Отцовскою болью во мне.
Здесь, в месиве плоти и стали,
Где пламя рвалось из земли,
Его вы стократ убивали,
Но всё же убить не смогли.
В нём не было зла и гордыни,
Он другу прощал и врагу.
Но вас не простил бы и ныне.
И я вас простить не могу.
Быть может, нас время рассудит,
И по-европейски вполне
Судить будут новые люди,
Живущие в новой стране.
Гуманной струёй одержимы,
Они порешат меж собой,
Что вы, дескать, жертвы режима,
Пославшего вас на убой,
Что вы не преступники вроде…
И будут правы́,
Но пока
Мне их правота не подходит.
Мне память отца дорога.
Кресты и гранитные стелы,
Часовни простой куполок.
Немецкий порядок,
А в целом –
Уютный вполне уголок.
Над ним небеса нараспашку,
И нет ни тылов, ни фронтов…
Цветут за оградой ромашки.
Но пусто у серых крестов.
* Село в Курской обл.