Последнее застыло слово,
Запечатлён суровый миг.
И тянет к памятнику снова,
Поскольку Зои нет в живых.

Касок было так много,
Что даже их не замечали:
По деревне разбросаны – всюду,
Ржавели насквозь.

В тихой деревне над Сожем
Добрые люди живут.
В этой деревне я прожил
Много хороших минут.

Коль смерть возьмет меня не вдруг,
В атаки час прервав мой бег,
И проживу я миг-другой,
Прощусь с тобой, мой верный друг:

Мое крещение огнем!
Мой первый вылет боевой!..
Приказ – и мы в полет идем
Над огневой передовой.

Оставил бурный паводок в садах
На верхних ветках мусор и солому,
Как будто своему разгулу злому
Предельный уровень отметила вода.

Скошены последние гектары,
Не найдёшь в полях ни колоска.
Перебором тихих струн гитары
Осень приплыла издалека.

Стоянка не более часа,
Но врезалась в память навек:
Я здесь, на вокзале, прощался
С командой в пятьсот человек.

Отец мне объяснял, что простовата
Девчонка с комсомольского плаката,
Что взгляд её предельно однозначен,
Что нужно научиться жить иначе.

Когда окончилась война,
Он не вернулся, чтоб увидеть сына…
Остались у мальчишки ордена
Отца, погибшего под городом Берлином…

Тише, годы! Всё-то в сердце свято.
Тяжело и радостно – двоим.
Вы похожи на того солдата,
мною наречённого моим.

Ещё метёт во мне метель,
Взбивает смертную постель
И причисляет к трупу труп, –
То воем обгорелых труб...

Вешними заполонён цветами
Пригородный утренний перрон.
Песня, не затёртая с годами,
Закипает с четырёх сторон.

Эсминец уходит в туманную даль.
Холодные волны. Холодная сталь.
Горячая воля ведет далеко
В простор заполярный бойцов-моряков…

Белоголовому мальчишке
В глухом берёзовом краю
Узнать пришлось лишь понаслышке
Про славу прежнюю твою.