Приснилось поле боя после боя.
И мы лежим на этом мёртвом поле –
Всю жизнь свою, как шаг один, шагнули.
И этот шаг остановили пули…

У Волхова у синего,
У милого до слез,
Не трактами – трясиною
Мне кочевать пришлось.

А я родился – всем смертям назло –
В тот самый страшный первый год военный.
И хоть с рожденьем мне не повезло,
Я выжил, рос, пацан обыкновенный,

Под Ленинградом в сорок третьем
Земли истерзанный клочок
Таким огнем фашистов встретил,
Что враг терял убитым счет.

Чёрным пеплом, золой накормила война,
Плащ-палаткой тебя укрывала страна,
Детство моё…

Я не горел в огне.
И нет во мне свинца,
но помню о войне
я памятью отца.

Не ведает сердце покоя! –
Набатны слова о войне.
Отца представляли к Герою –
Он как-то обмолвился мне…

Знаю, ты хватила горя с лишком,
Раздели́ – так хватит на село.
Только нам, военным ребятишкам,
Было всё же с мамою тепло.

Наземь он упал во время боя,
Ночь мгновенным озарив огнём.
Прах ушедшего от нас героя
Мы земле сегодня предаём.

Уже не доехать бойцу молодому
До края родного, до отчего дома.
Лежит он, раскинувшись, руки разбросив,
Над ним обгорелые никнут колосья.

Вторые сутки тишина.
Молчат окопы. Дремлют дали…
Уже колеблется война:
Враг выдохся, а мы – устали.

Этот строгий камень скажет сердцу много,
Зазвучит тревожно прошлого струна:
Здесь святое место – Малая дорога,
Нашим ветеранам памятна она.

Нависли крупно облака.
Планете вьюгою грозят.
Но, тяжелее снежных туч,
Над полем «юнкерсы» висят.

Из какого мы времени родом
И какою бедой рождены –
Пацаны сорок пятого года,
Недородные дети войны?

Мирный дворик. Горький запах щепок.
Голуби воркуют без конца.
В ожерелье сереньких прищепок
Женщина спускается с крыльца.