Полуторки гремели по России.
И мимо нас, летя во весь опор,
Они такие песни проносили,
Что мы поём те песни до сих пор.
Цветастые рубахи трепетали,
Сползая с плеч немыслимо крутых,
И виделись парням такие дали,
Откуда я сейчас гляжу на них.
Покрикивая сочно на ухабах,
На встречном ветре выявляя стать,
Вперёд всем телом подавались бабы,
Летящей Нике каждая под стать.
И вот уж пыль клубится над травою,
Они исчезли в глубях синевы.
Потом война им звания присвоит:
Кому – солдата, а кому – вдовы.
И мимо сёл, дохну́вших лютой стужей,
От Ладоги до южной стороны
Полуторки несли, борта натужа,
Всю тяжесть навалившейся войны.
И степи выли волчьею метелью,
Раздетый лес, порой белея, дрог.
Полуторка была мне колыбелью,
Качающейся на ремнях дорог.
И солнце падало, едва вставало,
Закат был дымен, дымен был рассвет.
Три скорости полуторки – начало
Трёх скоростей космических ракет.
Звенит мой век натянуто, упруго,
Всё выше взлёт и длительней полёт.
А вдалеке по голубому лугу
Полуторка между стогов бредёт.
Шуршит трава, и дышит лес вполсилы,
Стучит мотор, невыразимо тих.
Она такие песни проносила,
Не дай нам бог, чтоб мы забыли их!