Всё, что изведано, пройдено
С горечью в сердце иль с песнею, –
Всё это родина, родина,
Родина наша чудесная.

Широкие лиманы, зеленые каштаны,
Качается шаланда на рейде голубом…
В красавице Одессе мальчишка голоштанный
С ребячьих лет считался заправским моряком.

Утихло всё, и бой как не был.
Здесь редкой гостьей тишина.
И снова смотрят мирно с неба
В траншею звезды и луна.

Вдаль устремитесь
По волнам голубым,
По теченью реки Селенги,
Звуки песни моей!

Пора наступленья – она
Рычажная сила в руке,
А тут у реки кривизна
И рота прижата к реке.

Стоит в Якутии мороз
Воистину жестокий.
Ужели снегом вихрь занес
Поэта жар высокий?

Что в нём бравого, в дяде Васе?
Вон как гнёт его радикулит!
Он едва до скамейки добрался
И, на солнышке греясь, сидит.

Все сбудется – мы встретимся с тобой,
Над нами вскинет парус голубой
безветренное солнечное небо.
И, радуясь блаженству тишины,

1939 ГОД
Сорок один джигит –
Сорок одна весна.
Дружба – не видно дна.

Конец апреля.
Вянет снег.
Минуя промтоварных давку,
Внимаю сонной тишине
У продовольственных прилавков.

Был трудный год. Война ещё не знала,
Что близится победный поворот.
И шли составы к тыловым вокзалам
От всех меридианов и широт.

Гремели раскаты
В военных закатах…
Всего девять лет было ей!
Она через речку...

Мы пьём дешёвое вино,
На пламя смотрим мы вполглаза.
Мы не встречались так давно,
Что перезрели для рассказа, –
Мы пьём дешёвое вино.

Стволы на запад повернувши,
ночную даль чертя огнем,
гремят гвардейские «катюши»
над темным Северным Донцом.

Тогда нам было не до игр.
Отцы – на подступах к Берлину.
А за селом, врастая в глину,
Ещё торчал подбитый «тигр».