Кромсали небо яростные вспышки.
И днём и ночью город был в огне.
Расстался с детством я совсем мальчишкой,
Досрочно: на войне как на войне!

Позади грозовая эпоха –
Сколько жизней взяла на погост?!
Но никто до последнего вздоха
Не свернул с этих огненных вёрст.

Я слышу это не впервые,
В краю, потоптанном войной,
Привычно молвится: немые, –
И клички нету им иной.

Всю жизнь перед глазами, как живой,
Увиденный впервой солдат убитый.
Кругом движенье, гул, моторов вой,
А он у дома – всеми позабытый…

Свет похож на тьму,
В мыслях – пелена.
Тридцать лет тому
Началась война.

Свистя и воя, бомбовозы кружатся.
Оглохшие, лежим в зеленом рву.
А возле нас, охваченная ужасом,
Скребет дворняжка лапами траву.

Запомнилось: детдом, вторая группа,
Начальный счёт послевоенных лет.
Теплом казённым жиденького супа
Не каждый был накормлен и согрет.

Стоял на берегу в глубоком я молчанье.
Спокойно было ты, о море, и бело,
Подобно облаку, шло от тебя дыханье,
Струящее, как пар, молочный пар, тепло.

Земля израненная впереди…
В шинели, с автоматом на груди
Шагаю, прохожу за долом дол.
Высоко надо мной парит орел

– Бабушка Нэзик!
Счастливый час!
Да, конец войне и нашим бедам! –
Как буран, соседка ворвалась,
И Победа в дом шагнула следом.

Кто Библию читает, кто Коран,
Но перед Днём Победы все равны.
Земной поклон, товарищ ветеран
Священной для Отечества войны.

Он был беспомощно-смешон в строю:
Как поварской колпак, сидит пилотка,
Похожая на длинную змею,
В пыли дорожной тянется обмотка.

Я вышел.
Открылся разбитый перрон.
Здесь только что
буря металась

Он долго ехал. Из самой Сибири.
Потом все шел, минуя перевал.
Долина показалась много шире,
А прочего совсем не узнавал.

Войну я видел не на расстоянии,
Не издали, попав в ее кольцо.
Я – рядовой в своем солдатском звании,
Три года ей заглядывал в лицо.