Из ангарского блокнота
1
В деревеньке старинной,
По-сибирски былинной,
За рекой Ангарой
Жил да был мой герой.
Невеликого роста,
Но он запросто-просто
Кочергу мог согнуть
Да узлом завернуть.
На медведя ходил,
В Ангаре неводил
И в деревне таёжной
Слыл соседом надёжным.
Все его уважали.
Одного лишь не знали,
Что мужик тот седой
Был военный герой,
Что в лихие года
Вдруг упала звезда
На гвардейскую грудь.
Но тернист Божий путь…
2
Так я думал вначале
Повести свой рассказ
Про людские печали
Да про то, что у нас,
На земле нашей древней,
Несмотря на всю грусть,
Сохранилась в деревне
Богатырская Русь.
Но старик посмеялся:
– Это ты не про нас…
Ты пиши, коль собрался,
Но пиши без прикрас.
И другое начало
Сочинялось потом,
Когда шёл я к причалу
На вечерний паром.
Там старик, провожая,
Папиросы достал,
Зельем злым угощая,
На прощанье сказал:
– В вашем мире не ново
Словеса гладко лить.
Лучше мне дайте слово,
Буду сам говорить.
Может, что-то поправишь.
Но особо не правь.
Может, что-то добавишь,
Только правду оставь.
Уже дома, в газете,
Диктофон я включил,
И при утреннем свете
Вновь старик говорил.
Да вы сами с усами,
И слова вам – не пыль.
В общем, слушайте сами
Стариковскую быль.
3
– На девятый десяток
Повернули года,
Только Богу я взяток
Не давал никогда.
Это, видно, природа
Наградила мой род,
Ведь из нашего рода
Вышел крепкий народ.
Моя мать умирала
На сто первом году,
Ну, а бабка копала
Ещё грядки в саду.
Мужиков маловато,
Их скосило в войну.
Убиенных солдатов
Ныне всех помяну.
И Бориса, и Колю,
И Серёгу с Кузьмой,
И Петра с дядей Толей –
Всех, убитых войной.
Ну, а дети и внуки –
Вот они, за столом.
Посмотри на их руки –
Там мозоли бугром.
Что пахать, что рыбачить,
Что медведя валить –
Мастера! А иначе
Здесь, в тайге, не прожить.
Мы живём, как и деды,
И не ждём мы чудес
Ни с заморского неба,
Ни с кремлёвских небес.
4
Но довольно об этом.
Приглашайте за стол
И налейте поэту
Для начала грамм сто.
Или больше ты сдюжишь?
Как «не надо»? Ай, врёшь!
Если музам ты служишь,
То, конечно же, пьёшь.
Телевизор включите –
Там парад и салют.
Да пиджак притащите.
И пускай мне нальют.
У меня день рожденья,
А в столице – парад.
Так смыкаются звенья
В неожиданный ряд.
Я в парады не призван
И в заслугах не признан,
Хоть и был на войне.
Салютует Отчизна,
Только это не мне.
Ведь штрафному солдату
Не положен салют,
И по праздничным датам
Нам лампасы не шьют.
Много чести для рвани,
И не хватит шелков,
Если каждому Ване
Шить лампас для штанов.
Хлеб да соль – командирам,
Кто стоял за спиной,
Оправляя мундиры,
Отправляя нас в бой.
Это им все награды,
И парад, и салют.
Мы тому уже рады,
Что нам в кружку нальют
Ради будущей жизни
Фронтовые сто грамм
И что смертью не брызнет
По усталым глазам.
Салютует Отчизна.
Только это не нам.
5
За столом небогатым
Собралась вся родня.
С юбилейною датой
Поздравляют меня.
Под селёдку, картошку
Выпью рюмку вина,
А потом под гармошку
И вторую – до дна.
Я и третью бы выпил –
За страну, за вождей,
Но давно у них выбыл
Я из списка людей.
Я давно уже выбыл
В эшелоны рабов.
Я и третью бы выпил,
Но пока не готов.
Подождите, ребята,
Коль минуты не жаль,
Вот вам быль про солдата,
Про его грусть-печаль.
И про то, как когда-то,
В огнемётную даль,
Не вручили солдату
Золотую медаль.
6
Это было в Берлине:
Дали ротному флаг,
И полковник Калинин
Нас погнал на рейхстаг.
И орал он: «Героя
Дам тому, кто наш флаг,
Не покинувши строя,
Занесёт на рейхстаг».
А ему бы, придурку,
Осмотреться кругом,
Не переть, словно турку,
На рейхстаг напролом.
А ему бы раскинуть
Командирской мозгой
И в обход роту двинуть,
Чтобы выиграть бой.
Чтобы флаг крови красной
Где-то ближе поднять
И бойцов понапрасну
Под огнём не терять.
Но ему не терпелось –
Всё ж военная власть!
Видно, очень хотелось
В генералы попасть.
А тогда уже вроде
Нам сдавался рейхстаг,
Но он роту угробил
За красивый наш флаг.
7
Погубил он народу
Ох и много зазря.
Я и дал ему в морду,
Он меня – в лагеря.
Был я парень не хилый,
Припечатал – не жаль!
И осталась в архиве
Золотая медаль.
И за всю нашу роту,
Что полковник сгубил,
Я в колымских широтах
Десять лет оттрубил.
А страна позабыла
Вот таких же, как я.
Только мать моя выла,
Вспоминая меня.
Ей друзья написали,
Что погиб как герой,
И «Героя», мол, дали
За последний тот бой.
Генералы смолчали,
Промолчали в Кремле,
Но как суку гоняли
По колымской земле.
Я вернулся, и снова
Промолчала страна,
Не сказала и слова
Про мои ордена.
И с клеймом уркагана
Я всю жизнь проходил.
Жаль, не дали нагана,
Когда гада я бил.
А полковник Калинин –
Генералом уж был! –
Застрелился в Берлине,
Когда Ельцин там пил
С ихним канцлером водку
Или шнапс их дурной
И хрипел во всю глотку:
– Эй, войска, марш домой! –
И, тряхнув чубом сивым,
Не познавши цены,
Расстрелял он Россию
У Берлинской стены.
Генерал же Калинин,
Он, похоже, не пил –
Застрелился в Берлине
Возле братских могил.
Знать, у тех, кого гробил,
Извиненья просил,
Ведь Россию он вроде
Как бы тоже любил.
8
А на днях извещенье
Военком мне принёс.
Дескать, просим прощенья,
Сострадаем до слёз.
Мы вернём вам медали
И вернём ордена.
Мы про вас и не знали.
Виновата война.
Я клянусь, восстановим
Вам геройскую честь
И статью подготовим,
Всё опишем как есть.
Я сказал военкому:
– Ты, сынок, не винись.
Государству родному
Жизнь моя и не жизнь.
Если надо – отнимет
Безо всяких пощад.
Даже если обнимет –
Только кости трещат.
Что оно, что Калинин,
Они в стае одной,
От людей заслонили
Высоченной стеной.
Все они в коммунизме,
Кто кремлёвская власть.
Что им правда о жизни?
Что им русская масть?
Им народ – это быдло,
Передохнет – не жаль.
И всегда это было.
Не давай мне медаль,
Военком, и не надо
Орденов, военком,
Пусть хранятся награды
У тебя под замком.
И, махнувши рукою,
Промолчал военком.
С обстановкой такою
Он ведь тоже знаком.
9
Что взгрустнули, ребята?
Ну-ка, внучек, налей,
Как-никак у солдата
Золотой юбилей.
И с восьмого десятка
Дальше катят года.
Эй, давайте вприсядку!
Веселей, голытьба!
Не нажили ни злата,
Ни высоких хором,
Только тем и богаты,
Что веселье к нам в дом.
Так играй же, гармошка,
Бей мехами в плечо.
Ну, а я под картошку
Всё же выпью ещё.
***
Плавно гости хмелели
И кричали: «Ура!»
И плясали, и пели,
Звонко песни летели
Над рекой до утра.
Скоро дождик заплакал,
Повалил мокрый снег
И покрыл серым лаком
Все земные заплаты,
Весь двадцатый наш век.
В небе серая вата,
В небе серая грусть.
В юбилейную дату
Рядового солдата
Горько плакала Русь.