Душой надежде тёплой внемлю,
А память болью сердце жжёт…
Копал малыш сырую землю
В послевоенный первый год.
Кому не драла рот сухая ложка?..
С добром и лаской был и я в разлуке;
И чтоб не плакал я, свою гармошку
Мне подарил гвардеец однорукий.
Меня учил он радостным мотивам,
Чтоб не закралось в душу лихоманье.
И всё страдал, бывало, молчаливо,
Чтоб сам не мог сыграть свои «страданья».
И на моей груди гармонь вздыхала,
Как будто за него рыдала громко.
Одной рукой потянется, бывало:
«Хотя б разок ещё потрогать хромку».