Кружилось небо грозовое низко,
И дождь стучался день и ночь подряд
В подножье небольшого обелиска,
Стараясь достучаться до солдат.

Всех тяжелей был первый день войны –
Тогда мы через лето отступали,
Несли в себе мы гнев родной страны,
Но знали мы, что выстоять должны

Тогда нам было не до игр.
Отцы – на подступах к Берлину.
А за селом, врастая в глину,
Ещё торчал подбитый «тигр».

Наши пушки вновь заговорили,
Пробил час. Мы выступили в бой!
Мерно лаг отсчитывает мили,
Чайки вьются низко над водой.

Впереди леса еловые,
Темно-синие, лиловые,
Нара-река, Протва-река,
Свинцовые облака.

Им долго жить – зелёным великанам,
Когда пройдёт блокадная пора.
На их стволах – осколочные раны,
Но не найти рубцов от топора.

Ещё метёт во мне метель,
Взбивает смертную постель
И причисляет к трупу труп, –
То воем обгорелых труб...

– Непорочная Дева,
Ты меня награди,
Чтоб за правое дело
Орден был на груди!

От Смоленска до Брянска
Путь наш лёг по весне.
По могиле по братской
Здесь на каждой версте.

Неизящно выстрелить правдой
в спину убегающего лжеца,
опрокинуть стол с яствами
в доме благополучного подлеца?

Без остановок эшелоны,
С горчиной хлеб из лебеды.
Разносят скорбно почтальоны
Стон треугольников беды.

Гудки охрипли, но басят, басят…
И каждый на своей, особой ноте…
Пришёл отец – ох, трудно в шестьдесят! –
Угрюм. Видать, неладно на работе.

Всё это было в самом деле,
В войну, в приволжском городке,
Погиб ребёнок при обстреле
С ириской в смуглом кулачке.

– А помнишь? Вспомни!
Помнишь? Вспомни! –
Неспешно вдоль Москвы-реки
С цветами радости и боли...

Опять судьба свела меня с тобой,
Озерный край – Карельский перешеек.
Я здесь в июне принял первый бой
И рыл с друзьями первую траншею.