Земля в дыму. А в небе раскаленном...
Земля в дыму. А в небе раскаленном
Катился солнца огненный клубок.
На косогоре я лежал зеленом
Орловщины – не чуя рук и ног.
То утро поднялось в горячей крови и в огне,
И враг перешел рубежи на тяжелой броне.
И голос Отчизны на битву, на подвиг призвал.
И громом железным откликнулся тотчас Урал:
– Вставайте, немедля коней оседлайте, башкиры, –
Кровавое облако над горизонтами мира!
И триста башкиров в башкирском ауле одном
На триста коней молчаливо уселись верхом.
Горячие искры рассыпались из-под подков,
При хмуром прощанье отцы не склоняли голов.
И девушки не убеждали, что нет их верней,
Лишь в лоб на прощанье поцеловали коней.
И матери не проливали на проводах слез…
Так – знают повсюду – издревле у нас повелось:
Чтоб славным джигитам в священном бою не мешать,
Не надо слезами их воинский путь орошать.
И если джигита погубит военный огонь,
Вернется обратно к домашним приученный конь.
А конь упадет, неприятельской пулей убитый, –
Вернется в аул непомеркшая слава джигита.
Немало прибавилось у матерей седины…
Всех было нас триста – в ауле родном рождены,
Но в дверь постучаться к родным не пришлось половине –
В братской могиле лежат они ныне.
О них благодарная память не забывает…
(Пропавшие без вести – их среди нас не бывает).