Мы потому не носим ордена,
Что это дело вовсе не простое,
Что нас и так преследует война
И первый бой нам не дает покоя.

Рисует внучка бабушку
В затерянном селе,
Вздыхающую тяжко
Со скорбью на челе.

Сейчас, не очень далеко от нас,
идет такое дикое кровопролитье,
что мы не смотрим друг другу в глаза.
У всех – геморроидальный цвет лица.

Чудом иль не чудом, но из боя
Вновь я вышел цел и невредим.
Материнскою твоей тоскою,
Видно, в самом деле я храним.

Нам, родившимся после войны,
Повидавшим, однако, немало,
Сорок пятого залпы слышны
В День Победы, девятого мая;

Мне нелегко, товарищ, вспоминать,
Как молча нас благословила мать,
Как мой сынишка-кроха умирал,
Как фитилек в коптилке догорал…

На суку восседает ворон
Воронёный, как пистолет.
До солдатского разговора,
Видно, ворону дела нет.

Мир расстался с орудийным громом,
Улеглась дорог военных пыль.
Я хожу по улицам знакомым,
Тяжко опираясь на костыль

Потеряла карточку старушка…
Сгорбленная, с палочкой в руке,
Старая старушка-побирушка
Плакала у кассы в уголке.

Воевал портной иголкой:
Он в походах боевых
Штопал дырки от осколков
На шинелях фронтовых.

Над Хинганом погода такая –
Вечно седая мгла.
Вершины его, бывает,
У туч протыкают бока.

Я не о том, что на потеху
ребячьим крикам гулко вторит.
Тут не до смеха. Это эхо –
глухая боль и чье-то горе…

На планете в эту ночь не спали…
Затаив дыханье, мир притих.
В эту ночь сердца людей стучали,
Влившись в такт московских позывных.

Шёл солдат к Победе
Много вёрст и дней.
В медсанбате бредил
По ночам о ней.