Помнишь те ночи, дождями омытые?
Помнишь бойцов, что стонали в углах?
Лица суровые, пылью покрытые,
С отблеском боя в бессонных глазах.

Облака уходят,
Город обстреляв, –
В нашем огороде
Мокрая земля.

Вот и сбылось, о чем мечталось,
Что согревало нам сердца.
Бежит состав, уже осталось
Полкилометра до конца.

В блиндаже по бревенчатым стенам уродливо мечутся тени,
Сжатый сплющенной гильзой, пугливо дрожит огонек.
В полутьме разложил я конверты
на сдвинутых тесно коленях

В путь-дорогу меня снаряжала война,
чтоб Земля была счастлива, мирна, вольна.
Сколько я на чужбине лесов исходил!
Видел пальмовый, буковый, лиственный…

Пополам на железном колене войны
Сорок первый был год переломан...
Всюду станции серых шинелей полны
И зеленый дают эшелонам.

И снова долгий дождь идёт…
Но что мы знаем о дожде?
Быть может, плачет небосвод,
Как плачут матери в беде?

Под Ельней, под Орлом, под Минском ли...
Устав от битв и непогод,
Солдаты спят под обелисками,
А служба... Служба их идёт.

Комок подкатывает к горлу.
В глухом тылу я помню цех.
Я уставал, ломались свёрла,
И не давался мне успех.

Враг наступал, и в блиндаже
Полным-полно убитых наших.
Еще держались, а уже
Он видел «без вести пропавших».

В бой иду, как витязь древний,
За тебя, моя земля,
За привольные деревни,
За широкие поля.

Степей Донецких панорама.
Опять рассвет, опять жара.
Опять висит над нами «рама»,
Опять приходят «мессера».

Из рук не выпуская спиц,
Спешит старуха-мать
Побольше мягких рукавиц
Для мальчиков связать.

О чём он думал, юный лётчик,
Среди дремотной тишины
В чужой землянке в мирной ночи
В трёх километрах от войны?..

В пору военных разрух
С хлебом в стране было туго.
Не выпускала из рук
Ты ни винтовки, ни плуга.