На берегу седого моря,
На берегу красы Невы,
Город мой, познавший горе,
Я к садам твоим привык!

Эсминец уходит в туманную даль.
Холодные волны. Холодная сталь.
Горячая воля ведет далеко
В простор заполярный бойцов-моряков…

Мы как будто и родились в ротах,
Крестники металла и огня.
Путь любой нам кажется короток,
Встань с зарею – не хватает дня.

Цветут стволы цветами побежалости*,
Орудиям стрелять уже невмочь,
И как солдат, шатаясь от усталости,
Сойдет в окопы фронтовая ночь.

Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы – девчата,
Похожие на парней.

Он вылез из танка. Всё дымное небо
Навылет прошито осколками звёзд.
Живой…
В переделках каких только не был.

А 9 мая ты вспомнишь меня…
Пусть забыла совсем, но 9 мая
В ликованье и скорби победного дня
Между нами дорога проляжет прямая…

От инея усаты,
На мёрзлый свой редут
Подольские курсанты
По улице идут.

Мемориал. Как взятое взаймы
У вечного солдатского бессмертья,
Вмонтировано в ратные шумы
Биенье человеческого сердца.

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет.

Двадцатилетние парни, мы появились в траншее.
На потрясенных равнинах участь решили земли.
Шли мы по Унтер ден Линден, шли мы по Зигес Аллее –
Всеми дорогами мира, всеми проселками шли.

Я видела в детстве донские туманы,
Я знала повадки лихого коня.
Далекие предки мои атаманы.
И нет иудейских корней у меня.

Начинается день предвоенный
с громыханья приморских платформ.
Дождик в пальмах шумит и мгновенно
затихает, а на море шторм.

Я всей жизнью своей виноват
И останусь всю жизнь виноватым
В том, что стал Неизвестный Солдат
Навсегда Неизвестным Солдатом.

Нищету мы и горе видели,
нас назвали детьми войны.
Стали мы детьми Победителей
под крылом победившей страны.