ВИШНЯ

Война отшумела… Как жалко!
Родись чуть скорей – и успели б
и мы себя в ней показать.
А так теперь что ж? Ешь да спи,
да вишни воруй у соседа –
точь-в-точь, как в своём же саду…
Не жизнь, а сплошная тоска!
Одно утешенье, что можно
на ближний ставок*, не поевши,
завеяться прямо с утра,
а нет – так по старым окопам
бродить, с холодком возле сердца
из красной слежавшейся глины
откапывая то патроны,
то ржавую каску с дырой,
то часть автомата, то мину,
которую можно в костёр
швырнуть, испытав «на исправность»…
Да мало ли можно чего!
…Но все хуторские мальчишки
любили иные забавы:
купанье им было не в радость,
пока у соседей по пляжу
бутылку ситро не стащив,
назад её им возвращали
тайком (заменив сам напиток
своею мочой…) А когда
в разрытом окопе случалось
гранату найти или мину –
взрывали её не иначе,
как кошку над ней привязав:
эффект получался тем лучше,
чем дальше кишки́ разлетались,
на ветках окрестных повиснув…
Поэтому дни проводил
я большею частью на вишне –
просторной, как маленький сад,
что в годы войны была сломана
танком немецким, но снова
срослась и тянула к солнцу
чашу своей листвы.
Внизу золотились крыши,
а я лез всё выше, выше –
до самых заветных вишен,
чёрных от соков земли,
которые я, словно птица,
склёвывал, оставляя
лишь косточки на черешках…

(Пройдёт много лет – и вот так же
ты склюнешь шутя моё сердце,
оставив на ветках души
его костяную основу,
как точку в любовном письме!)
Но, к счастью, жизнь держит в секрете
все будущие злоключенья.
И, солнцем июльским согреты,
ласкали мой взор и уста
щемящие чёрные вишни
и струи горячего лета,
и поле, покрытое дымкой
повисшей пыльцы или зноя,
в которых, белея, бежит
зовущая в завтра дорога…

И ягоды ел я, смеясь
и глядя на жёлтые крыши,
и верил: всё будет отлично!
Не зря же погибшая вишня
смертям вопреки вознеслась
над миром своими ветвями –
да так, что с неё мне заметно
и поле, и даже – дорогу
в свой завтрашний день, где горят
глаза твои цвета налитых
любовью земли спелых ягод?..

Не зря… Но скребут по душе,
как лапки разорванных кошек,
тревоги наставшего века
да наши
размолвки с тобой…

* Пруд (укр.).