Осколки и пули, промчавшие даже,
Нацелены, кажется, только в меня…
Но кто-то останется, кто-то расскажет,
Дойдя до победного ясного дня

День Победы.
Разводы тумана.
Мелкий дождь.
Барабаны вдали.

Окаймленный горестною тенью,
Видит мир, от ярости дрожа,
Как с пальбой врываются в селенья
Рыцари отмычки и ножа.

Бронзовые люди
Стоят на площадях,
Лежат за пулемётом,
Сидят на лошадях.

Небо в звездах, словно полный улей,
Травы пьют медовую струю,
Может быть, в такую ночь под пулей
Суждено мне кончить жизнь мою.

Когда снаряды небо гнули,
Прижав ко льду, прижав к воде,
Кто знает, сколько утонуло
Солдат, повозок, лошадей…

Осенний ветер плачет и бормочет,
сырая мгла висит над головой…
С позиций прежних под покровом ночи
отходит тихо полк передовой.

Идут по переулку две подружки,
Две бабушки, две древние старушки,
По лужам ковыляют не спеша.
Погода нынче выдалась сырая.

Мы, вымокшие, злые, ждем сигнала.
Но что нам дождь? Через минуту бой.
Высокий бруствер над моей судьбой
Набит кусками рваного металла.

Утренний багрянец,
Свежий ветерок,
За спиною ранец,
Сбоку котелок.

Наконец пришла Победа!
И проклятую войну
Наступающее лето
Превращало в тишину.

В Бранденбургский темный лес прибрежный,
Где шумят германские дубы,
Ты пришла хранительницей нежной
Неизведанной моей судьбы.

До артподготовки осталось немного:
тринадцать минут всего.
Комроты промолвил спокойно и строго,
связного позвав своего:

У детей комсостава
С детства в сердце осталось:
Тяга к прочному дому,
К постоянным знакомым.

Я помню, как участвовал в войне –
Писал бойцу, неведомому мне.
Молчал работой занятый барак,
В бараке печка освещала мрак.