Я опять как будто тот ребёнок,
У которого и санки, и коньки…
Как летели мы с высоких снежных горок –
Беззаботны, веселы, легки…

Из угара самокруток,
Из вагонной толкотни –
Остановка на полсуток,
Вылезай и не тяни!

Снаряд упал на берегу Невы,
Швырнув осколки и волну взрывную
В чугунную резьбу, на мостовую.
С подъезда ошарашенные львы

У каждого из моего поколения
Была своя безымянная высота.
И порою в памяти
всплывает она на мгновение

Когда грозой отгрохотал
Войны последний звук,
Что раньше я не замечал,
Теперь увидел вдруг:

Если я не вернусь, дорогая,
Нежным письмам твоим не внемля,
Не подумай, что это – другая.
Это значит… сырая земля.

Дорога –
словно
трап на пароход –
шла на небо,

Есть город безымянный на Урале.
Он на скале, где беркута гнездо.
К нему ползут по сдвоенной спирали
Тяжелые улиты поездов.

А память то вдали, то очень близко
Вдруг просвистит осколком тишины…
Стоят в сибирских сёлах обелиски –
Заочные свидетели войны.

Намокли травы от росы,
Лес дышит по соседству.
Здесь, вдоль серебряной Варзи,
Мое резвилось детство.

Помню, провожала сына мать
Землю от фашистов защищать.
Плакала, махала вслед рукой –
Возвратится ли сынок домой?

Эти дети от вдовьей деревни.
Никогда им ни в чём не перечь.
Это дети от горестных, бедных,
От случайных, нерадостных встреч.

…Поверь, победой кончится война
И станет эта нива зелена.
Расскажет всем тогда цветок любой,
Как здесь сражался и погиб герой.

На почте пахнет детством,
От клея щиплет нос,
И никуда не деться
От набежавших слёз.

Товарищ воин, ты вошёл
В великую семью.
Знамён гвардейских алый шёлк
Ведёт тебя в бою.