Это все на нотной бумаге:
Свист и грохот свинцовой вьюги,
Тяжкий шелест поникших флагов
Над могилой лучшего друга,

Как будто весна без конца и без края
Пред мною раскинулась вновь,
Так нынче при встрече с тобой расцветает
Счастливая наша любовь.

По распадкам, по логам,
В Сталинграде – трупный запах.
Время платит по счетам,
И война идёт на запад…

Башня есть под Ленинградом,
А на башне – циферблат.
Разорвался с башней рядом
Неприятельский снаряд.

Нет, он не умер,
Он погиб, мой брат…
Он ранен был
Семнадцать лет назад.

Барон фон дер Пшик
Покушать русский шпик
Давно собирался и мечтал.
Любил он очень шик,

Из-за гор, из-за тумана
Песня вольная плыла.
По дороге к Инкерману*
Песня ранена была.

Вот он стоит перед тобою.
Его пурга не замела.
Труба теснится за трубою,
Как будто рыцари толпою

Я помню смрад полуподвала
И пьяный гитлеровский сброд.
Там пара немок танцевала
Эпилептический фокстрот.

Насколько обнимает глаз пространство
И может повернуться голова,
Разросся вширь могучий дуб славянства,
Живых ветвей поднявши кузова.

С перрона Курского вокзала
Мы уезжали в первый бой.
Смеясь, цыганка приставала:
– А ну, красивенький, постой!

Я деревню знаю не по книжкам
(Это многих сверстников судьба).
Я в сороковых – ещё мальчишкой –
И пахал, и убирал хлеба.

Кольцо огневое все туже сжималось.
Голодный, холодный, промерзший насквозь,
На кромке земли, как скала, возвышаясь,
Стоял Ленинград, наш могучий форпост.

Ой, вы милые равнины,
С нивами, садами.
Васильки во ржи высокой,
Вербы над прудами.

Осенней новью так рвануло,
Что вздрогнул за рекой погост.
То взрывом огненным взметнуло
Над Лугою* шоссейный мост.