ЗИМА 44-го
Зима, оправленная в раму,
Дорога вдаль и в никуда.
Ещё так холодно, так рано
И на дороге – ни следа.
Я ветку бузины сломил
Под крышей старого сарая
И с дрожью в сердце
вспомнил мир
Когда-то нищенского рая.
Где голенастая ботва,
Вся в фиолетовых соцветьях,
Была, как мы, едва жива
Золой и влагой лихолетья.
Цвёл серой кашкой старый двор,
Горчило лебедой у прясел.
И всё же, всё же, как был добр
Тот страшный мир и как
прекрасен!